Он последний из могикан символизма, удачно балансирующий на тонкой грани между размашистым кичем и высоким искусством. Его творчество невозможно ограничить традиционными рамками определенного стиля. Его культовое восхождение на Олимп Величайшей Чести свершилось и творческое бессмертие предрешено. Его провозгласили "Королем декаданса", но, пожалуй, это не совсем верно. Наконец, он именно тот, кто достоин называться супер-звездой, но этот дурацкий титул слишком велик и слишком мал одновременно этому гениальному музыканту. Велик - потому, что многие даже не подозревают о его существовании, а мал - так как он разрушил все каноны и традиции массовой культуры, став выше примитивных условностей шоу-бизнеса.

Его имя - Марк Алмонд. Одна из самых самобытных, богемных и противоречивых фигур в музыке, эксцентричный поэт-символист, демонический музыкант британского андеграунда.
На пресс-конференции отдельные журналисты видимо решили поиграть в грозных "акул пера", выставляя напоказ свое гипертрофированное "Я" и стараясь уколоть музыканта, намекая на его многочисленные грехи и пороки. Певец умело отшучивался: похоже у него уже выработался иммунитет к подобным выпадам со стороны пишущей братии. При дальнейшем общении оказалось, что Марк очень милый, обаятельный человек, почти лишенный звездных амбиций и апломба.

Певец сказал, что старается быть на сцене таким, какой он есть на самом деле. Однако под светом прожекторов Марк играет трагическую роль. В его музыке слишком много пессимизма, страдания и боли. Может быть, Марк Алмонд просто хороший актер? Не думаю. Он скорее Артист с большой буквы, как бы это смешно и старомодно не звучало. Просто он за свои 42 года пережил все то, о чем поет. "Мои песни о грусти, чувствах, в них много душевного надрыва. В моей музыке все мои проблемы: жизнь, наркотики, спиртное… Но я справился со всем этим и чувствую себя счастливым". Недавно Марк Алмонд выпустил автобиографию "Tainted Life" ("Порочная жизнь"), рассказывающую о шатаниях души музыканта, грехопадениях и всех кошмарах, которые ему пришлось пережить на тернистом пути к славе.

В начале карьеры Петер Марк Алмонд в своем нескромном помпезном наряде был похож то ли на подзаборного панка, то ли на не совсем нормального Элвиса Пресли. Никто и не мог подумать, что этот тщеславный молодой человек через некоторое время станет самой загадочной и самой проникновенной звездой поэтическо-музыкального жанра, выделенного критиками, как "модерн декаданс", или "Torch Song" (Песня Факела. Жестокий романс).

Первые творческие эксперименты были сделаны совместно с инструменталистом Дэйвом Боллом. Этот проект получил название "Soft Cell". Музыка дуэта представляла из себя невообразимый коктейль глэма, диско, панка, электронщины, и все это безобразие подавалось с искрометной фантазией. Только вот для критиков сей напиток оказался не просто острым, а ядовитым. Господа ругатели потом долго страдали всяческими расстройствами и поносили "Soft Cell" на чем свет стоит: к заумности альбомов (например: "Non Stop Ecstatic Dancing" 1982) прибавляется чрезвычайно спесивый характер Марка и непрерывная череда его скандальных похождений. Деятели шоу-бизнеса рвали на себе последние волосы: всех бесил этот непонятно чего хотящий музыкант. (Кстати эта непредсказуемость и умение балансировать на грани приличествующего и допустимого сближает Алмонда с Дэвидом Боуи). За два с половиной года существования группа разродилась пятью весьма нашумевшими и самобытными альбомами, самым удачным из которых считается "Non Stop Erotic Cabaret" (1981). А "Last Night In Sodom"(1984) стал надгробным камнем на могиле "Soft Cell", похоронившей в себе отношения с Phonogram. Бедняги из компании наверное долго бились в агонии после последнего альбома дуэта. Это творение действительно было не для слабонервных. Действо сопровождалось пулеметной дробью барабанов, рвущимися душами синтезаторов, шокирующими текстовыми эпатажами и воплями преисподней.

Несмотря на творческую гибель дуэта, свершившуюся под безумные аккорды, Марк Алмонд продолжал выпускать диск за диском, каждый из которых возбуждал у людей, знакомых с его творчеством, совершенно противоречивые эмоции: либо шок и ненависть, либо аналогичный шок с совершенно противоположным коэффициентом.

Вообще, на протяжении всей карьеры Марка "хоронили" неоднократно. То казалось, что он либо доведет себя до помешательства стилем жизни на "полную катушку", либо не выживет после похода по ночным клубам, где "оттягивался" какой-нибудь химической гадостью, либо выпустит что-то жутко некоммерческое и излишне откровенное, когда звукозаписывающие компании в ярости рвали контракт со строптивым музыкантом. Но "похороны" каждый раз оказывались под угрозой полного срыва.

Марк считает 90-е годы очень хорошим временем для музыки и культуры, для творчества, для стирания границ между странами, когда разные культуры смешиваются и превращаются в одну глобальную. Песенная эклектика - это основная концепция музыканта. В его репертуаре можно встретить и сентиментальные баллады, и ритмичные песни, и поп-элементарные шлягеры, и произведения трудные, почти авангардные. В его музыке смешались мелодика восточных таверн, чарующие испанские акценты и экзотическое кабаре с постпанковскими мотивами, в котором отчетливо слышится влияние французского шансона…

Концерт был настоящим подарком для поклонников и просто впечатлительной публики, собравшейся в БКЗ. Два часа безумной феерии пролетели как двадцать минут. Я поймала себя на мысли, что безумно хочу, чтобы это волшебное, сказочное зрелище не кончалось. Зал был пленен. Зал готов был смеяться и рыдать, сопереживать вместе с этим гениальным музыкантом, виртуозно играющем на струнах человеческой души. Я была поражена ошеломляющей искренностью, с которой Марк пел. Вот что значит настоящий голос! Да мы забыли, что это такое! На дворе, можно сказать, вовсю колбасятся "Prodigy" да "Чилийские Перцы", правит бал безумная "музыка" рэйв-вечеринок, все нормальные люди слушают трехнотные новомодные песенки, замешанные на больших деньгах и дебильных текстах, начисто лишенных смысловой и эмоциональной нагрузки, а я сижу в "Октябрьском" и чуть не рыдаю, зачарованная божественным голосом, трогательными, мрачноватыми мелодиями и лирикой, полной боли, трагизма, отчаяния и в то же время огромной жаждой жизни. Весь концерт Алмонду дарили его любимые розы. Это было так старомодно и так трогательно. Последние полчаса концерта не выдержали даже самые стойкие зрители, застывшие на своих местах наподобие египетских сфинксов. Люди танцевали между рядами, старались дотянуться до Марка и пожать ему руку, игнорируя грозных бабулек, пытающихся вернуть особо впечатлительных обратно на места.

На мой взгляд, музыка Марка Алмонда позволяет глубже покопаться в себе, посетить свой внутренний мир, загнивший от обыденных проблем и никчемной суеты, погрязший в ненависти и гипертрофированном цинизме, оценить его с позиций добра и зла, любви и страсти, смерти и страдания.